08.06.2011
За что можно полюбить американский футбол?
Сложно объяснить, чем привлекательна эта американская игра. Многие говорят – то же самое регби, но в шлемах.
Многие не правы, но обычно сказанное заставляет задуматься: а за что я люблю эту игру?
Матч из шестидесяти минут чистого времени обычно длится почти четыре часа.
Это самая популярная игра в одной из крупнейших стран мира, тем не менее лига насчитывает всего лишь тридцать две профессиональные команды, меньше одной на штат.
Сама игра делится на тридцатисекундные отрезки, мяч вводится с края поля после каждого тачдауна или полевого гола, или других не самых известных способов набрать очки.
Однако я очень люблю этот вид спорта. Мне нравятся личные противостояния на поле: защита против блокирующих; бегущие против страхующих. Мне нравится то, что все эти дуэли бессмысленны, если ты не играешь как команда; все игроки – часть большого и широкого поля. Мне нравится следить за статистикой. Мне нравится то, как придумываются и осуществляются комбинации. Мне нравится тактика американского футбола. Мне нравится, как игроки меняют игровой план на ходу, магическим образом переламывая ход матча, который уже казался проигранным.
Некоторым нравится зрелище: группа поддержки и фейерверки. Это, конечно, здорово, и без внешних атрибутов не обойтись, но игра не ограничивается лишь зрелищем. Я бы скорее посмотрел возню на грязном поле посередине зимы в Кливленде, чем «Супербоул».
В какой-то степени американский футбол напоминает мне шахматы. Игрок находится в определенной позиции с ограниченным числом ходов. Соперник просчитывает возможные действия оппонента и пытается контратаковать.
Мысль и игра на опережение, атаки и контрвыпады, поединок ума и мышц, наконец, – все это можно увидеть на поле, на котором сражаются настоящие гладиаторы. Они готовы лечь костьми ради того, чтобы развлечь толпу. Если вам кажется, что здесь есть излишний драматизм, то взгляните на экс-игроков, футболистов, вышедших на пенсию: все они мучаются с артритом, больной спиной и коленями, болями в локтевом суставе, последствиями многочисленных сотрясений. Если выразиться яснее, это мужская игра.
Мне нравится период, когда плей-офф завершился несколько месяцев назад, и все команды нацелились на драфт, где целый ряд игроков из
колледжа хотят попытать счастья в большом спорте.
Драфт – одна из тех вещей, которые почти невозможно объяснить. Идея такова, что почти что каждый профессиональный игрок будет выбран и отправлен в свой новый клуб. Таким образом, у всех команд равные шансы построить коллектив, достойный чемпионства. В Англии, например, такое звучало бы как анафема, ведь в этой стране все привыкли к тому, что русский олигарх может купить себе путь к успеху.
Странно, но такую равную систему придумали на родине капитализма и открытых рыночных отношений. Может быть, в этом есть что-то американское: у каждого имеется шанс добиться всего; любой команде недостает лишь нескольких игроков для победы в чемпионате.
Если ты не можешь купить успех, то тебе придется его заработать. Твоя успешность зависит от того, насколько упорно ты трудишься. Американский футбол олицетворяет современную версию американской мечты.
Многие не правы, но обычно сказанное заставляет задуматься: а за что я люблю эту игру?
Матч из шестидесяти минут чистого времени обычно длится почти четыре часа.
Это самая популярная игра в одной из крупнейших стран мира, тем не менее лига насчитывает всего лишь тридцать две профессиональные команды, меньше одной на штат.
Сама игра делится на тридцатисекундные отрезки, мяч вводится с края поля после каждого тачдауна или полевого гола, или других не самых известных способов набрать очки.
Однако я очень люблю этот вид спорта. Мне нравятся личные противостояния на поле: защита против блокирующих; бегущие против страхующих. Мне нравится то, что все эти дуэли бессмысленны, если ты не играешь как команда; все игроки – часть большого и широкого поля. Мне нравится следить за статистикой. Мне нравится то, как придумываются и осуществляются комбинации. Мне нравится тактика американского футбола. Мне нравится, как игроки меняют игровой план на ходу, магическим образом переламывая ход матча, который уже казался проигранным.
Некоторым нравится зрелище: группа поддержки и фейерверки. Это, конечно, здорово, и без внешних атрибутов не обойтись, но игра не ограничивается лишь зрелищем. Я бы скорее посмотрел возню на грязном поле посередине зимы в Кливленде, чем «Супербоул».
В какой-то степени американский футбол напоминает мне шахматы. Игрок находится в определенной позиции с ограниченным числом ходов. Соперник просчитывает возможные действия оппонента и пытается контратаковать.
Мысль и игра на опережение, атаки и контрвыпады, поединок ума и мышц, наконец, – все это можно увидеть на поле, на котором сражаются настоящие гладиаторы. Они готовы лечь костьми ради того, чтобы развлечь толпу. Если вам кажется, что здесь есть излишний драматизм, то взгляните на экс-игроков, футболистов, вышедших на пенсию: все они мучаются с артритом, больной спиной и коленями, болями в локтевом суставе, последствиями многочисленных сотрясений. Если выразиться яснее, это мужская игра.
Мне нравится период, когда плей-офф завершился несколько месяцев назад, и все команды нацелились на драфт, где целый ряд игроков из
колледжа хотят попытать счастья в большом спорте.
Драфт – одна из тех вещей, которые почти невозможно объяснить. Идея такова, что почти что каждый профессиональный игрок будет выбран и отправлен в свой новый клуб. Таким образом, у всех команд равные шансы построить коллектив, достойный чемпионства. В Англии, например, такое звучало бы как анафема, ведь в этой стране все привыкли к тому, что русский олигарх может купить себе путь к успеху.
Странно, но такую равную систему придумали на родине капитализма и открытых рыночных отношений. Может быть, в этом есть что-то американское: у каждого имеется шанс добиться всего; любой команде недостает лишь нескольких игроков для победы в чемпионате.
Если ты не можешь купить успех, то тебе придется его заработать. Твоя успешность зависит от того, насколько упорно ты трудишься. Американский футбол олицетворяет современную версию американской мечты.
